Оригинальное название: Running a Thousand Miles for Freedom

Авторы: Уильям и Эллен Крафт

Год публикации: 1860

Первое издание вышло в Лондоне, но кто именно опубликовал эти мемуары, установить не удалось

ОТ РЕДАКЦИИ

В 1848 году подневольные Уильям и Эллен Крафт совершили один из самых дерзких и изобретательных побегов за всю историю существования рабства в Америке. Буквально у всех на виду, посредством железной дороги и водных путей, им удалось преодолеть целую тысячу миль в погоне за долгожданной свободой. Ни от кого особенно не скрываясь, они пересекли с полдюжины штатов, пока наконец из Канады не отплыли к берегам Туманного Альбиона.

Впрочем, нельзя сказать, что побег прошел совсем уж гладко – проблем у Крафтов возникло предостаточно. Иной раз от разоблачения их отделяла какая-то секунда, но вера в себя, в счастливое будущее и в Господа Бога уберегла семью от, казалось бы, неминуемой гибели.

Как же им удалось одурачить самых проницательных работорговцев и заядлых поборников расового неравенства? Лучше Уильяма Крафта эту во многом поучительную историю все равно никто не расскажет, так что предоставим слово ему и прислушаемся со всей внимательностью.  

Предисловие

Рабам не дышится в Англии: стоит нашему воздуху наполнить их легкие, и эти люди становятся свободны; стоит им коснуться нашей земли, и оковы их распадаются.

Уильям Купер¹

¹

Уильям Купер – английский поэт (1731 — 1800 гг.)

Будучи рабами, мы, бывало, слышали, что «Господь сотворил из одной плоти все расы человеческие» и что в Американской Декларации Независимости говорится: «Мы почитаем самоочевидными следующие истины: Господь создал всех людей равными; Он наделил их абсолютно неотъемлемыми правами, среди коих право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью». И никак не понимали, по какому тогда праву к нам относятся как к «движимому имуществу». Потому посчитали совершенно оправданным взять на себя эту рискованную, но и волнительную задачу, этот побег за тысячи миль, дабы обрести наконец права, столь ярко изложенные в Декларации.

Молю тех, кто пожелает узнать перипетии нашего путешествия, внимательно изучить лежащие перед ними страницы.

Книга не задумывалась как всеобъемлющий пересказ ни жизни жены моей, ни собственного моего жизненного пути, а только лишь как повествование о нашем побеге. Каковое, вкупе с прочими документами, надеюсь, породит во многих умах глубочайшее отвращение к греховной, порочной практике порабощения и унижения человеком ближнего своего.

Позвольте же без пространных объяснений, что же именно побудило меня представить широкой публике скромный этот труд, просто рассказать свою незамысловатую историю.

У. Крафт.

Кембридж-роуд, 12, Хэммерсмит, Лондон.

Часть I

Он всякий скот
Дал в обладанье нам, и птиц, и рыб,
Но Человеку власти над людьми
Он не вручал, оставив за Собой
Главенство, род людской освободив
От послушанья людям.

Джон Мильтон
(Пер. Аркадий Штейнберг)

Супруга моя и я сам родились в разных городах штата Джорджия, одного из самых что ни на есть рабовладельческих штатов страны. Да, наше положение, положение рабов, и правда было отнюдь не худшим на свете.

Однако сама мысль, что нас держат за некое движимое имущество, лишив любых законных прав, что свой нелегкий труд приходится даром отдавать тирану, чтобы тот жил себе в лености и роскоши, что даже данные Господом плоть и кровь мы не можем назвать своими… Но прежде всего тот факт, что некий человек обладает властью вырвать новорожденного из нашей колыбели и продать на рынке, как скотину, а нас, посмей мы хоть пальцем пошевелить, чтобы уберечься от подобного злого рока, забить плетьми, преследовали нас долгие годы.

А в декабре 1848-го сам собой родился оказавшийся вполне успешным план, и спустя восемь дней после первых о нем соображений мы, уже вольные от жутких оков рабства, ликовали и славили Господа в дивном сиянии свободы.

Отцом моей жены был ее же первый хозяин, а матерью – его рабыня. Рабыня она и по сей день, но уже его вдовы.

Несмотря на африканское по матери происхождение, жена у меня почти белая – настолько, что ее часто принимали за одного из детей семьи, и это до крайности раздражало деспотичную старую леди, каковой она поначалу принадлежала. И та отдала ее, тогда двенадцатилетнюю, дочери в подарок на свадьбу, отняв тем самым от матери и нескольких близких друзей. Но из-за бесконечной жестокости старой хозяйки перемена владельца и окружения казались уже желанными, и супруга не слишком роптала на насильную разлуку.

Не стоит забывать, что американское рабство вовсе не привязано к определенному цвету кожи. Немало существует и белых рабов. Но поскольку свидетельство раба против свободного белого не принимается ни в одном суде, то белому ребенку, украденному и проданному либо порабощенному в той части страны, где никому ничего об этом неизвестно (как чаще всего и происходит), восстановить утраченную свободу почти немыслимо.

Мне лично доводилось слышать от нескольких рабов, что они – дети свободных белых, но еще совсем малышами их украли и продали. Они, конечно, не могли указать прежний свой адрес, а родители не знали, что с ними сталось, и все следы друг друга они, само собой, потеряли.

Довольно будет следующих фактов, дабы доказать, что облеченную властью личность, коей хватает бесчеловечности для попрания священных прав слабых и обездоленных, не заботят ни раса, ни цвет кожи:

В марте 1818-го в Новый Орлеан прибыло три корабля, которые доставили несколько сотен немецких эмигрантов из провинции Эльзас в нижнем течении Рейна. В их числе – Даниэля Мюллера с двумя дочерьми, Доротеей и Саломеей, чья мать умерла в пути.